Влияние критики и обсуждения приказа на результативность военного управления

Влияние критики и обсуждения приказа на результативность военного управления

Глухов Евгений Александрович,

 кандидат юридических наук 

Аннотация: в статье анализируются запреты на критику и обсуждение приказов для военнослужащих, выявляются дефекты юридической техники при формулировании запретов для военнослужащих. Автор приходит к выводу о неопределенности и двусмысленности многих аспектов, связанных с критикой и обсуждением приказа. Кроме того, приводятся доводы в пользу повышения эффективности военного управления при предоставлении военнослужащим права конструктивной критики приказов.

Ключевые слова: критика и обсуждение приказа, военнослужащий, ответственность, обратная связь, бюрократия, разумная инициатива, воинская дисциплина, неисполнение приказа

Критика опасна потому, что она наносит удар по гордыне, задевает чувство собственной значимости и вызывает обиду.

Д. Карнеги

В юридической литературе довольно подробно рассмотрен вопрос об обязательности исполнения военнослужащим приказа, об ответственности за его неисполнение, о дифференциации данной ответственности на уголовную и дисциплинарную, и даже об освобождении от ответственности за неисполнение заведомо незаконного приказа. Вместе с тем, полагаю, что незаслуженно обделены вниманием юристов вопросы, хоть и близкие к невыполнению приказа, но и отличающиеся от данного вопроса – это критика и обсуждение приказа.

Напомним, что в зависимости от тяжести наступивших последствий такое деяние военнослужащего, как неисполнение им приказа, может квалифицироваться как преступление (332 Уголовного кодекса РФ) или как дисциплинарный проступок. Аналогично умышленное неисполнение приказа может быть преступлением для сотрудника органа внутренних дел[1] (ст. 286.1 УК РФ).

Вредные последствия от неисполнения приказа, во-первых, являются оценочной категорией, она нигде в законодательстве точно и однозначно не установлены. Это могут быть срыв выполнения боевой задачи воинской части или подразделения, существенное падение воинской дисциплины, снижение боевой готовности воинского формирования и т.п. А, во-вторых, именно в сфере военно-служебных, а не экономических или иных отношений должны возникнуть вредные последствия неисполнения приказа.

Если невыполнение приказа является, по сути, объективной стороной противоправного деяния (как правило, в форме бездействия), то критика и обсуждение приказа еще не входят в объективную сторону данного преступления. Уголовно наказуемое деяние в виде невыполнения приказа считается законченным в момент наступления последствий – существенного вреда. Но какие последствия наступили после того, как военнослужащий заявил, что имеет свое мнение и изложил его? Явно никакого. Потому что военнослужащий, к примеру, может бурчать о неправильности или незаконности приказа, но все равно его выполнять. Либо наоборот, ничего никому не говорить и не выполнять законный приказ.

Не являются критика и обсуждение приказа и стадиями неоконченного преступления (приготовление или покушение на совершение данного преступления), поскольку нет прямой причинно-следственной связи между высказыванием своего мнения о приказе и его выполнением (невыполненением). Да и по степени тяжести неисполнение приказа (ст. 332 УК РФ) относится к преступлениям небольшой тяжести, а потому приготовление и покушение на совершение данного преступления (даже если оно установлено и доказано) уголовно не наказуемо (ч. 2 ст. 30 УК РФ).

Таким образом, обсуждение приказа и одна из форм обсуждения – критика, не входят в сферу уголовного законодательства. Исключением является, пожалуй, подстрекательство другого военнослужащего к невыполнению последним приказа. В этом случае оба участника могут быть субъектами преступления (ст. 332 УК РФ), конечно, при наличии вредных последствий от такого деяния и причинно-следственной связи между невыполнением приказа и наступившими последствиями.

Однако указанные деяния (обсуждение и критика приказа) все же законодательно запрещены. Согласно ст. 7 Федерального закона «О статусе военнослужащих»[2] военнослужащие не вправе обсуждать и критиковать приказы командира. Схожее требование содержится и в статье 19 Устава внутренней службы ВС РФ[3], где сказано, что обсуждение (критика) приказа недопустимо. Кроме того, на каждого военнослужащего возложена обязанность именно беспрекословно выполнять приказы командиров и начальников (ст. 16, 34, 37, 43 УВС ВС РФ).

На взгляд автора, вышеприведенные формулировки нормативных правовых актов страдают неконкретностью и расплывчатостью. Так, при прочтении и толковании указанных запретов не совсем ясны следующие вопросы:

1.                  Кому запрещено обсуждать приказы? Только лишь подчиненным лица, отдавшего приказ, или абсолютно всем военнослужащим? Или еще и лицам гражданского персонала? То есть не точно определен субъект, в отношении которого установлен запрет на критику и обсуждение приказа.

2.                  Обстановка, при которой нельзя обсуждать и критиковать приказы командира (начальника). Запрещены ли такие деяния всегда и везде или только в боевой обстановке? Разрешено ли обсудить приказ командира (начальника) на кухне дома во внеслужебное время? Поскольку обсуждение чего-либо подразумевает наличие, как минимум, второго собеседника, то должен ли быть этот второй собеседник также военнослужащим? Должен ли он также быть подчиненным лица, отдавшего приказ? Только ли публичные критика и обсуждение приказа запрещены военнослужащим?

3.                  Какой именно приказ запрещается критиковать и обсуждать? Только касающийся боевых действий и боевой подготовки или любой? Письменный приказ или устный? Затрагивающий свои права и обязанности или абсолютно любой приказ любого начальника?

4.                  Распространяется ли запрет на критику и обсуждение приказа на иные распорядительные акты военного командования: на приказания, директивы, указания, требования? Дословное толкование запретов из Устава внутренней службы ВС РФ позволяет вести речь о запрете на обсуждение и критику лишь приказов, но принципиальной разницы между приказом и иным распорядительным актом нет.

Естественно, что в условиях военной службы, жесткого единоначалия, командование толкует указанные запреты расширительно, расценивая, что запрещено абсолютно все, касающееся критики и обсуждения приказов.

Имеются и случаи наказания военнослужащих за критику приказа. Так, например, довольно широкую огласку получил случай с летчиком липецкого авиацентра боевого применения Игорем Сулима, публично допустившим критику приказа о премировании военнослужащих в 2011 г, который впоследствии был за это наказан[4].

Интересными представляются и материалы судебной практики о наказаниях за обсуждение и критику приказа. Совсем не так давно Ленинградский окружной военный суд вынес довольно-таки интересное и спорное (с точки зрения автора) определение по спору о взыскании за обсуждение приказа представить объяснение непосредственному начальнику в письменном виде. Подчиненный отказался выполнить этот приказ и стал его при сослуживцах обсуждать и критиковать, за что был привлечен к дисциплинарной ответственности. Суд первой инстанции признал взыскание незаконным и обязал его отменить, мотивировав свое решение тем, что поскольку ст. 51 Конституции России предоставляет каждому право не свидетельствовать против себя, то не является дисциплинарным проступком и отказ писать объяснение в отношении себя, следовательно и наказание за такой отказ неправомерно. Однако суд второй инстанции посчитал иначе.

По мнению окружного военного суда, требования общевоинских уставов обязывают военнослужащих сообщать своим непосредственным начальникам обо всех случаях, которые могут повлиять на исполнение своих обязанностей. Статья же 51 Конституции Российской Федерации не регулирует военно-служебные отношения, не устанавливает ограничения в правах командира по поддержанию воинской дисциплины в подчиненном подразделении, а имеет иную сферу применения. Более того, командир (начальник) вправе потребовать письменное объяснение от подчиненного также в рамках расследования дисциплинарного проступка. В итоге окружной военный суд признал в данном споре взыскание за обсуждение приказа законным[5].

Однако оправдан ли такой максимальный запрет? Ниже попытаемся ответить на данный вопрос.

Для начала необходимо определиться в понятиях. Согласно толковым словарям русского языка «обсуждение – это процесс рассмотрения или анализа чего-либо, высказывания своего мнения или обмен мнениями по какому-либо вопросу»; «критика – это анализ, разбор кого-либо или чего-либо с целью вынесения оценки, выявления недостатков. Возможно в значении неблагоприятной оценки, указания недостатков, порицания»[6]. Таким образом, в самом общем виде, обсуждение и критика связаны с мыслительным процессом, анализом полученной информации, её оценкой с высказыванием вовне своего мнения и (как не обязательный элемент) указанием недостатков данного приказа. Кроме того, обсуждение и критика приказа – это не то же самое, что и обсуждение и критика личности командира; речь идет именно и только о приказе.

В теории управления приветствуется, когда подчиненный думает над приказом, полученной командой. Это означает, что получивший приказ не просто механически его исполняет, но и выполняет его осмысленно, готов реагировать на возможные препятствия при выполнении приказа, проявлять разумную инициативу. Это было отмечено еще основателем кибернетики Н. Винером, который писал: «чтобы моё управление было действенным, я должен следить за любыми поступающими от управляемого лица сигналами, которые могут указывать, что приказ понят и выполняется»[7]. Если же этого не происходит, то теряется и обратная связь от управляемого субъекта – от подчиненных, в результате управляющий штаб рано или поздно перестанет воспринимать реальную ситуацию у подчиненных, начнёт не верно оценивать необходимость и цель своего воздействия. Подобный стиль управления приводит к тому, что руководитель начнет давать неправильные, неадекватные реальной действительности команды вниз, отчего вся система «пойдёт вразнос». Это хорошо понимают руководители и в сфере бизнеса, и в сфере государственного управления, поэтому и вводится во многих офисах и телефонных «горячих линиях» система оценки работы персонала от взаимодействующих клиентов.

Начальник, которому никто не смеет возразить, которого подчинённые называют непогрешимым, которому все поддакивают, обречён на потерю управления. Любой даже самый гениальный лидер может ошибаться, тем более может ошибаться огромная военно-бюрократическая система, с множеством должностных лиц, принимающая ежедневно множество решений по различного направления вопросам. Здесь ошибка одного должностного лица может повлечь (и нередко влечёт) за собой лавинообразный рост числа ошибок других, связанных с ним, должностных лиц, особенно его подчинённых. Невольно вспоминается сюжет сказки о голом короле, которому никто не решался сказать правду, хотя все и замечали несоответствие декларируемой и реальной картины.

Противник, вскрывающий ваши ошибки, полезнее для вас, чем друг, пытающийся их скрыть», – говорил Леонардо да Винчи. Поэтому конструктивная критика руководителя со стороны компетентного члена его команды – это не проявление неуважения к нему, а лишняя возможность принять объективное взвешенное решение, учесть мнение специалиста, взгляд на проблему с другого ракурса.

Однако в армейской среде существует своя специфика, здесь действует принцип: «Приказы не обсуждают – приказы выполняют».

Власть воинского начальника базируется на обязательности его приказа, а не на авторитете его знаний и умений. Да и воинский руководитель совсем не всегда наиболее компетентный специалист среди подчиненного коллектива, тем более по различным направлениям деятельности.

Подчинение командиру не является добровольным, оно продиктовано страхом наказания или увольнения, иными возможными негативными санкциями. При этом требования приказа командира могут быть не достаточно логичными или не соответствовать характеру обстановки, но подчиненный все равно обязан выполнить их беспрекословно.

В армии уже давно культивируется взгляд на человека как на бездушный винтик, который должен крутиться так, как ему прикажут сверху. В результате у военнослужащего формируется устойчивый страх перед властью и беспрекословное подчинение любым, даже самым абсурдным приказам. Для воспитания солдата в этом есть своеобразная необходимость и даже польза, т.к. в боевых условиях автоматизм действий и слепое выполнение приказа могут спасти жизнь и самому солдату, и его сослуживцам, будут способствовать выполнению боевых задач. Даже пресловутая строевая подготовка имеет главной целью не обучение хождению строем, а именно автоматизм выполнения подчиненными команд.

Однако необходимо учитывать ту роль, которая отводится военнослужащему по боевому предназначению. Если его задача – лично вести бой из стрелкового оружия, бежать в атаку или быстро окапываться, то критическое мышление от такого подчиненного действительно вряд ли требуется. Но для любого воинского начальника, для офицера штаба или узкого специалиста умение размышлять, оценивать, сравнивать, искать оптимальные варианты действий просто необходимо. Получается, что запрет на обсуждение определенной части служебных вопросов (приказов) ведет к потере интеллектуального потенциала военной организации.

Подобострастие, собственное уничижение, возвеличивание и восхваление руководителей, запрет на любую критику их действий, стремление непременно сделать им приятное и тому подобные методы развращают руководителей. В Вооруженных силах эти явления отразились наиболее выпукло: у командиров атрофировались такие важнейшие качества, как самостоятельность, решительность и способность принимать ответственные решения. В результате в войсках сформировалась атмосфера, когда безопаснее выполнить несоответствующий оперативной обстановке приказ, чем возражать и доказывать свою правоту.

Ярким подтверждением атмосферы невозможности принимать собственное решение может служить ситуация из истории Великой Отечественной Войны с действиями 16-й армии под руководством К. Рокоссовского в ноябре 1941 года.

Изучив в деталях сложившуюся оперативную обстановку, Рокоссовский принимает решение отвести войска вверенной ему армии за Истру и, используя реку как естественную преграду, организовать устойчивую оборону на новом рубеже. Свой замысел Рокоссовский в деталях обсудил со своими помощниками и был уверен в том, что его план абсолютно адекватен сложившейся оперативной обстановке. Однако старший начальник - командующий Западным фронтом Г.К. Жуков отверг это предложение без всякого рассмотрения и приказал: «стоять насмерть, не отходя ни на шаг».

Вопрос об отходе на Истринский рубеж для Рокоссовского был чрезвычайно важным, поэтому он обратился к начальнику Генерального штаба РККА Б. Шапошникову, который, разумеется, план Рокосовского одобрил. Но не успели войска 16-й армии получить необходимые распоряжения, как поступила короткая, но грозная телеграмма от Жукова: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать».

Как следует из исторических материалов, Константин Рокоссовский представил весомые аргументы, особо подчеркнув, что при этом он смог бы высвободить часть сил для усиления обороны на наиболее угрожаемых участках. Каковы же были аргументы Жукова? Только один: «фронтом командую я»[8].

Следует отметить, что вышеприведенный исторический пример взят из боевой обстановки, а сколько таких сомнительных с точки зрения здравого смысла и законодательства приказов отдаются в мирное время, начальниками гораздо меньшего уровня? Военный фольклор не случайно пестрит шутками о приказе мести плац ломами, копать «от забора и до заката» и о других подобного рода самодурствах младших командиров. И эти приказы военнослужащий также не вправе обсуждать и критиковать.

Вот обжаловать он их может, военнослужащему это не запрещено. Но, во-первых, обжалование уже включает в себя процесс обдумывания приказа и его критики – изложения в жалобе своих аргументов о несогласии с приказом, о его противоречии законодательству. Далее происходит обсуждение приказа в суде, что формально тоже военнослужащему запрещено. Во-вторых, даже обжалование приказа старшему начальнику либо в суд не снимает обязанности выполнять данный приказ (ст. 43 УВС ВС РФ, ст. 108 Дисциплинарного устава ВС РФ[9]). Вот только после выполнения многих приказоы смысл их оспаривания зачастую просто теряется (например, глупо оспаривать приказ о придании сугробам квадратообразной формы, если приказ уже выполнен; суд не примет решение раскидать снег обратно).

Единственная возможность воздействия, которой обладают военнослужащие по отношению к лицу, отдавшему приказ: при необходимости убедиться в правильном понимании отданного приказа они могут обратиться к командиру (начальнику) с просьбой повторить его (ст. 43 УВС ВС РФ). Но, опять-таки, не допуская его явной критики и обсуждения.

Однако обжалование и проверка оспариваемого приказа судом лежат в плоскости законности, а не эффективности деятельности военной организации. Поэтому, если приказ не отменен судом или старшим командиром, это вовсе не означает, что такой приказ правильный, по сути, не может быть оценен критически. Например, в бытность прошлого министра обороны был издан приказ о направлении военнослужащих со всей страны на переобучении в один из военных вузов на курсы сержантов. Военнослужащие прибыли в указанный военный вуз, и лишь через несколько дней было выявлено, что вуз не имеет лицензии на такой вид деятельности. Через три дня военнослужащие были отправлены обратно в свои воинские части.

По-видимому, указанный приказ был издан с благой целью и для стороннего наблюдателя соответствовал закону. Однако его полезность была явно отрицательна: военнослужащие были оторваны от исполнения своих обязанностей, были затрачены деньги на их проезд и т.п.

Или следующий пример – принято решение о сокращении (ликвидации) воинской части. Такой приказ (директиву) нельзя оспорить в суде в принципе, поскольку целесообразность и обоснованность указанных действий командования в области обороны страны не подлежит оценке судом. Но решение о сокращении воинской части не обязательно является верным, возможно оно в последующем приведет к поражению в бою или к иным негативным последствиям. Кроме того, такое решение де-факто все равно затрагивает интересы военнослужащих сокращаемой части и членов их семей.

Еще один пример – решение командира не обязательно противоречат закону, они могут противоречить и принципам справедливости, равенства, правилам морали. Например, командир практикует ежедневное проведение совещаний в 21 час, но при этом общая продолжительность еженедельного служебного времени военнослужащих составляет 40 часов в неделю. Явных нарушений законодательства здесь, опять-таки, не усматривается, но такое поведение командира части автор оценивает весьма критически, подчиненные от такого стиля управления наверняка мучаются.

В классической литературе также описывается влияние безоговорочного выполнения приказа на победу в сражении. У Стефана Цвейга этой теме посвящена новелла «Невозвратимое мгновение». В ней описывается, как французский маршал Груши, которому Наполеон поручил треть своего войска, был направлен с приказом преследовать отступающую прусскую армию Блюхера. Сам Наполеон с основными силами планировал дать бой англичанам под командованием Веллингтона до их соединения с союзниками (войсками Блюхера). Весь следующий день наполеоновские полки штурмуют высоты, занимают деревни и позиции, снова отступают и снова идут в атаку. Уже десять тысяч тел покрывают мокрую землю, но еще ничего не достигнуто, кроме изнеможения, ни той, ни другой стороной. Обе армии утомлены, оба главнокомандующих встревожены. Оба знают, что победит тот, кто первый получит подкрепление – Веллингтон от Блюхера, Наполеон от Груши. В это время французские полки под командованием Груши находятся неподалеку, они слышать грохот пушек, многие офицеры Груши требуют вернуться на помощь к Наполеону, но Груши не осмелился нарушить приказ[10]. В результате армия Наполеона под Ватерлоо была разбита.

Именно здесь и таится главное противоречие, ставшее предметом рассмотрения настоящей статьи. Противоречие заключается в запрете обсуждения и критики любого приказа, с одной стороны, и повышением эффективности управления, морально-психологического состояний подразделения в случае предоставления возможности коллективного обсуждения полученных распоряжений, с другой стороны. В чем существенное отличие между запрещенным обсуждением приказа и постановкой задач подчиненным на выполнение полученного свыше приказа? Ведь при этом происходит своего рода деление полученного приказа на более мелкие составляющие, выбор исполнителей, т.е. все равно своего рода обсуждение данного приказа: как лучше, какими силами и средствами его выполнить.

По мнению автора, обсуждение приказа (например, с подчиненными или коллегами по службе) очень даже целесообразно в плане его наилучшего исполнения. И в обсуждении приказа в первую очередь заинтересован тот, кто его отдает, т.к. таким образом выстраивается система взаимодействия различных воинских должностных лиц, находятся оптимальные варианты выполнения приказа или вносятся предложения о необходимости его корректировки. В этом обсуждении нет никакого ущемления самолюбия командира, поскольку его приказ не собираются саботировать. Ведь если у старшего командира и его подчиненных есть общее дело, общая цель (поддержание боевой готовности, защита Отечества), то они вместе заинтересованы в наилучшем и эффективном выполнении этого Дела, своего воинского долга.

Приведем еще один исторический пример, рассказанный бывшим народным комиссаром авиационной промышленности А.И. Шахуриным:

«… В 1942 г. на одном из сибирских заводов испытывался новый фронтовой бомбардировщик Ту-2. Испытания там затягивались, а полк Ту-2, направленный на Калининский фронт для войсковых испытаний, проявил себя с самой лучшей стороны. Поскольку у сибиряков испытания затягивались, Сталин дал указание снять Ту-2 с производства и организовать на том заводе выпуск истребителей. Никакие наши доводы на него не подействовали, и производство Ту-2 прекратилось. Но тут дней через 20 приходит акт о фронтовых испытаниях туповлевского бомбардировщика с его прекрасной оценкой.

Меня вызывает Сталин. Вхожу в его кабинет. Сталин один. На длинном столе лежит экземпляр акта испытаний Ту-2.

- Оказывается, хвалят машину. Вы читали?

- Да читал. Зря вы приказали снять машину с производства. И сколько я упреков от вас получил.

- И все-таки вы неправильно поступили, товарищ Шахурин, – вдруг произнес Сталин.

- А в чем?

- Вы должны были жаловаться на меня в ЦК[11].

Сказал и пошел дальше по кабинету, попыхивая трубкой. Это тогда не было шуткой с его стороны. Он говорил вполне серьезно и искренне»[12].

Этот пример еще раз подчеркивает, что самому руководителю, отдавшему приказ, бывает полезно и даже выгодно, чтобы подчиненный обсудил такой приказ, доложил по нему свое мнение.

На том самом заседании Пленума ЦК КПСС, на котором произошло освобождение Г.К.Жукова с поста министра обороны СССР, Н.С.Хрущев в качестве упрека бывшему министру обороны высказался о запрещении Жуковым критики в армии. В частности, он сказал:

«Мы должны принимать решения, основываясь и опираясь на людей, которые работают в этой области, а чтобы найти правильное решение, мы должны слушать людей, не рычать, не рыкать на этих людей так, что у некоторых душа в пятки уходит, а создавать условия, чтобы они спокойно могли разобраться. Только тогда обеспечивается принятие правильного решения[13]».

Существующая же в настоящее время система, в которой военнослужащие превращаются в прилежных и послушных исполнителей, умеющих подладиться под любого начальника, не «высовывающихся», поддакивающих и полагающих педантичное следование курсом своего начальства главной управленческой добродетелью, является бюрократической.

В военно-бюрократической системе есть все предпосылки для возникновения мини-культа начальственной должности. Довольно высокий социальный статус с одной стороны и возможность жестокого наказания подчиненного за малейшее нарушение – с другой стороны, заставляет военнослужащих выстраивать как можно более тёплые отношения с начальником. Логичным следствием здесь является сверхлояльность, угодничанье. Именно иерархическое построение организации и всевластие начальника порождают приспособленчество, чинопочитание, патернализм и др. Результат же действительно неприглядный: произвол, правовой нигилизм и безответственность. Деформация в подобной системе управления предполагает пассивное восприятие любых нарушений прав граждан, отказ от собственного мнения, критического мышление, обоготворение начальника. Однако полагаю необходимым напомнить, что слепое следование одной даже самой красивой идее ведет к недооценке ее недостатков и гипертрофированному отношению к ее достижениям[14]. Такая система глушит инициативу подчиненного, загоняет в угол его творческие способности. Не может существовать в такой системе и общественный контроль с одновременным запретом на обсуждение руководящего воздействия свыше.

Между тем, еще в советских учебниках по военному делу говорилось, что способность и даже привычка командира к точному и неуклонному выполнению устава и боевого приказа должны в необходимых случаях дополняться умением в определенный момент проявлять разумную инициативу. Очень часто обстановка в ходе боя может настолько измениться, что выполнять ранее полученный и уже устаревший приказ будет нецелесообразно, а иногда даже вредно. В таких условиях командир должен принять новое решение, доложить об этом своему начальнику и настойчиво проводить это решение в жизнь[15].

Владение конструктивной критикой даже входит в перечень профессиональных навыков для претендентов на занятие многих воинских и государственных должностей в военных структурах[16].

Вызывает недоумение и распространение запрета на критику и обсуждение приказа только на военнослужащих и лиц гражданского персонала, замещающих воинские должности. Ведь именно на них распространяются такого рода ограничения, указанные в общевоинских уставах и в Федеральном законе «О статусе военнослужащих». Таким образом, на лиц гражданского персонала воинских частей и учреждений, не замещающих воинские должности, и на остальное население такие ограничения не распространяются. Следовательно, они могут без опасения обсуждать и критиковать приказы своего воинского начальника, хотя они и менее компетентны во многих служебных вопросах, нежели военнослужащие (которым, как было указано выше, критика и обсуждение приказа запрещены).

Автор не призывает саботировать и критиковать все приказы военного командования. Я прекрасно понимаю, что критика приказа может привести к снижению уровня воинской дисциплины, что негативно скажется и на состояние боевой готовности подразделения. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации при рассмотрении подобного спора: «поскольку в рамках своей профессиональной служебной деятельности государственные служащие обеспечивают исполнение полномочий органов государственной власти, публичное выражение ими суждений и оценок, имеющих смысл возражения или порицания, может не только затруднить поддержание отношений служебной лояльности и сдержанности, но и подорвать авторитет государственной власти как непременное условие успешного решения возложенных на нее задач»[17].

Однако полагаю, что эффективность управления и польза дела все же должны быть важнее, чем защищаемые судом отношения служебной сдержанности и лояльности. И потому категоричный запрет на любое обсуждение приказа, даже с конструктивными предложениями – это явный законодательный перебор. Думаю, что, как минимум, в условиях мирного времени, не при исполнении военнослужащим специальных обязанностей у него должна быть возможность обсудить приказ, донести старшему начальнику свое мнение о нем. Тем более, еще древние говорили, что никто не может быть наказан за мысли[18].

Кроме того, в целях исключения возможности различного толкования необходимо более точно и конкретно в общевоинских уставах изложить нормы о запрете критики и обсуждения приказа.

В настоящей статье автор не раскрыл все поставленные вопросы, связанные с обсуждением и критикой приказа. И вряд ли при современном законодательстве их можно сейчас разрешить однозначно. Поэтому автор приглашает всех желающих к диалогу по данным вопросам на страницах юридической прессы.

Библиография:

1. Винер, Н. Человек управляющий. [Текст]  / Н.Винер . СПб.: «Питер». 2001.

2. Глухов, Е.А. О необходимости общественного контроля в армии // Военное право. 2017. № 5. С. 5-13.

3. Ефремова, Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. [Текст]  /Т.Ф.Ефремова. М.: «Русский язык». 2000.

4. Куманев, Г.А. Говорят сталинские наркомы. [Текст]  / Г.А.Куманев. Смоленск: «Русич». 2005. С. 213.

5. Стецюк Л. С. Танковые подразделения в бою.  [Текст]  /Л.С.Стецюк. М.: «Воениздат». 1961.

[1] Далее в настоящей статье будем вести речь о военнослужащих, но следует иметь в виду, что ответственность за неисполнение приказа, его критику и обсуждение распространяется и на сотрудников органов внутренних дел, и вообще государственных служащих (запрет обсуждения приказов для них установлен п. 10 ч.1 ст. 17 Федерального закона от 27.07.2004 № 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" // Рос. газ. 2004. 31 июля).

[2] Федеральный закон от 27.05.1998 № 76-ФЗ (ред. от 01.07.2017) "О статусе военнослужащих" // Рос. газ. 1998. 02 июня.

[3] Утвержден Указом Президента РФ от 10.11.2007 № 1495 (ред. от 16.05.2017) // СЗ РФ. 19.11.2007. № 47 (1 ч.), ст. 5749.

[4] Московский комсомолец. 2011. 21 июня.

[5] Апелляционное определение Ленинградского окружного военного суда от 12 сентября 2017 года № 33а-524/2017. Официальный сайт суда: // https://leningradskyovs--spb.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=737236&delo_id=5&new=5&text_number=1&case_id=657259

[6] Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.: «Русский язык». 2000.

[7] Винер Н. Человек управляющий. СПб.: «Питер». 2001.

[8] Лукъянов Г. Победа была оплачена слишком большой кровью // Независимое военное обозрение. 2017. 14 апреля.

[9] Дисциплинарный устав Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденный Указом Президента Российской Федерации от 10.11.2007 № 1495 (ред. от 16.05.2017) // СЗ РФ. 19.11.2007, № 47 (1 ч.), ст. 5749.

[10] Цвейг С. Звездные часы человечества. М. 2009.

[11] ЦК КПСС – высший партийный орган Советского Союза в промежутках между съездами партии.

[12] Куманев Г.А. Говорят сталинские наркомы. Смоленск: «Русич». 2005. С. 213.

[13] Стенограмма четвертого (вечернего) заседания Пленума ЦК КПСС от 29 октября 1957 года // РГАНИ. Ф. 2. Оп 1. Д. 262, лл 1-149, д. 263, лл. 1-133; д. 264, лл. 1-146, д 265, лл 1-91. Подлинник Д. 272. Лл 1-35, 44-45 об.

[14] Глухов Е.А. О необходимости общественного контроля в армии // Военное право. 2017. № 5. С. 5-13.

[15] Стецюк Л. С. Танковые подразделения в бою.  М.: «Воениздат». 1961.

[16] См, например, Приказ ФСБ России от 05.04.2010 № 159 (ред. от 30.08.2012) "Об утверждении Квалификационных требований к профессиональным знаниям и навыкам, необходимым для исполнения должностных обязанностей военнослужащими и федеральными государственными гражданскими служащими органов федеральной службы безопасности" // БНА ФОИВ. 2010. 10 мая.

[17] Постановление Конституционного Суда РФ от 30.06.2011 № 14-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 10 части 1 статьи 17 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" и статьи 20.1 Закона Российской Федерации "О милиции" в связи с жалобами граждан Л.Н. Кондратьевой и А.Н. Мумолина" // Рос. газ. 2011. 13 июля.

[18] Одно из положений римского права ("Дигесты" Императора Юстининана , XVIII, 48, 19)